«Куда девать нос, когда целуешься?», «А секс — это больно?», «Люди делают это, потому что модно или только ради потомства?», «Люди свет выключают, когда обнимаются, чтобы друг друга голыми не видеть?», «Правда, что через поцелуи можно забеременеть?», «Целоваться взасос можно только после свадьбы или когда хочешь?» — вы только подумайте, какие вопросы роятся в голове, например, 11 - летней девочки и 7-летнего мальчика, которые помогали автору в написании этой статьи. Интересно, можем ли мы ответить на поистине детские вопросы? И готовы ли сами начать взрослый разговор? Рассказываем, как это сделать.

Нынешние взрослые — из страны, где «секса не было». И дети самостоятельно добывали знания о том, что же все-таки было: на школьном дворе, из случайно забытой на кухне газеты «Спид-Инфо» или — если совсем повезет – украдкой прочитанной энциклопедии «1001 вопрос про это». А потом сами незаметно стали родителями. И зачастую ощущают, что не готовы к разговору на темы сексуальных отношений с собственными детьми — так же, как не были готовы к нему их родители. Как грамотно ответить на вопросы о том, что происходит с меняющимся телом ребенка, о сложной химии отношений между нашими подростками, о физиологической стороне любви тем, кто сам в детстве слышал только про капусту и «до брака нельзя»? Как подготовить своего ребенка к жизни и уберечь от ошибок? Какая и в каком возрасте информация насытит информационный голод и научит выстраивать здоровые отношения? И если уж мы решились наконец поговорить с нашими детьми — знаем ли, что сказать?

«Куда девать нос, когда целуешься?», «А секс — это больно?», «Люди делают это, потому что модно или только ради потомства?», «Люди свет выключают, когда обнимаются, чтобы друг друга голыми не видеть?», «Правда, что через поцелуи можно забеременеть?», «Целоваться взасос можно только после свадьбы или когда хочешь?» — вы только подумайте, какие вопросы роятся в голове, например, 11-летней девочки и 7-летнего мальчика, которые помогали автору в написании этой статьи. Интересно, можем ли мы ответить на поистине детские вопросы? И готовы ли сами начать взрослый разговор? Рассказываем, как это сделать.

Нынешние взрослые — из страны, где «секса не было». И дети самостоятельно добывали знания о том, что же все-таки было: на школьном дворе, из случайно забытой на кухне газеты «Спид-Инфо» или — если совсем повезет — украдкой прочитанной энциклопедии «1001 вопрос про это». А потом сами незаметно стали родителями. И зачастую ощущают, что не готовы к разговору на темы сексуальных отношений с собственными детьми — так же, как не были готовы к нему их родители. Как грамотно ответить на вопросы о том, что происходит с меняющимся телом ребенка, о сложной химии отношений между нашими подростками, о физиологической стороне любви тем, кто сам в детстве слышал только про капусту и «до брака нельзя»? Как подготовить своего ребенка к жизни и уберечь от ошибок? Какая и в каком возрасте информация насытит информационный голод и научит выстраивать здоровые отношения? И если уж мы решились наконец поговорить с нашими детьми — знаем ли, что сказать?

Эксперты утверждают, что начинать сексуальное образование стоит в раннем детстве — с правильных терминов для гениталий и уважения к своему и чужому телу. Но сделать это бывает зачастую непросто. Семейный психолог и секс-терапевт Марина Травкова в своей статье «Родители как агенты неформального секс-образования: что делать?» говорит о том, что телесная сторона человеческой жизни в советском обществе была «изъята из нормативного языка и переместилась в просторечие и брань». В нашей культуре не принято открыто говорить о сексуальности, а половые органы проще обозначать эвфемизмами, чем называть своими, «стыдными», именами.

Марина Травкова, семейный психолог, супружеский и секс-терапевт, посвятившая много лет теме сексуального воспитания подрастающего поколения, бережно ведет нас через тернии нашего собственного невежества и стыда, чтобы сделать из пап и мам суперагентов неформального сексуального образования для собственных детей.

«Есть ли у вас план, как возносить ребенка с младенчества через детство в период созревания, когда, подобно удару молнии, поразят ее — менструации, его — эрекции и поллюции?» — вопрошаем мы самих себя словами Януша Корчака.

Марина Травкова, семейный психолог, супружеский и секс-терапевт, посвятившая много лет теме сексуального воспитания подрастающего поколения, бережно ведет нас через тернии нашего собственного невежества и стыда, чтобы сделать из пап и мам суперагентов неформального сексуального образования для собственных детей.

— Подростки ничего не съедают, они уже все знают, средний возраст просмотра детьми порно — примерно девять лет, а часто и раньше, ведь уже и в первом классе у всех есть смартфон. Нашел контент сам — и тут же дал посмотреть другим. Так что подростковый возраст — это уже поздно, говорить «об этом» нужно значительно раньше. Но, как правило, в этот период родители начинают пугать своих детей: «в подоле не принеси», «и думать об этом не смей, думай об уроках» и прочее. А на наши встречи они приносят самое любимое — риторический вопрос: «А как вообще заговорить с ребенком?» Не только о сексуальности, но и много о чем еще. Как, если он ведет себя как ежик с иголками?

— Подростки ничего не съедают, они уже все знают, средний возраст просмотра детьми порно — примерно девять лет, а часто и раньше, ведь уже и в первом классе у всех есть смартфон. Нашел контент сам — и тут же дал посмотреть другим. Так что подростковый возраст — это уже поздно, говорить «об этом» нужно значительно раньше. Но, как правило, в этот период родители начинают пугать своих детей: «в подоле не принеси», «и думать об этом не смей, думай об уроках» и прочее. А на наши встречи они приносят самое любимое — риторический вопрос: «А как вообще заговорить с ребенком?» Не только о сексуальности, но и много о чем еще. Как, если он ведет себя как ежик с иголками?

— Родителям начать этот разговор мешают собственные страхи и установки, внушенный стыд, а нередко и опасения — совершенно необоснованные — разбудить таким образом преждевременный интерес к сексу. Подростки тоже не особенно счастливы говорить на эту тему с мамой и папой. Подростковый возраст — он про сепарацию, как раз про то, как бы ощутить себя взрослым и зажить своим умом, а тут вдруг — откровенные разговоры. Но ни в каком возрасте не поздно показать ребенку, что осознанное и здравое отношение к теме — нормальная, обыденная реальность взрослой жизни. Важно понимать, что даже если вы еще не говорили со своим ребенком «об этом», то на самом деле этот разговор уже происходит — на невербальном уровне, когда, избегая тем, связанных с полом, сексуальностью, мы уже косвенно выражаем свое отношение. Так что нежелание говорить с вами может быть продиктовано уже сложившимся восприятием этой темы как запретной или стыдной. Поэтому будьте готовы к смущению, нежеланию вас слушать и прочему негативу.

— Родителям начать этот разговор мешают собственные страхи и установки, внушенный стыд, а нередко и опасения — совершенно необоснованные — разбудить таким образом преждевременный интерес к сексу. Подростки тоже не особенно счастливы говорить на эту тему с мамой и папой. Подростковый возраст — он про сепарацию, как раз про то, как бы ощутить себя взрослым и зажить своим умом, а тут вдруг — откровенные разговоры. Но ни в каком возрасте не поздно показать ребенку, что осознанное и здравое отношение к теме — нормальная, обыденная реальность взрослой жизни. Важно понимать, что даже если вы еще не говорили со своим ребенком «об этом», то на самом деле этот разговор уже происходит — на невербальном уровне, когда, избегая тем, связанных с полом, сексуальностью, мы уже косвенно выражаем свое отношение. Так что нежелание говорить с вами может быть продиктовано уже сложившимся восприятием этой темы как запретной или стыдной. Поэтому будьте готовы к смущению, нежеланию вас слушать и прочему негативу.

— Подростки ничего не съедают, они уже все знают, средний возраст просмотра детьми порно — примерно девять лет, а часто и раньше, ведь уже и в первом классе у всех есть смартфон. Нашел контент сам — и тут же дал посмотреть другим. Так что подростковый возраст — это уже поздно, говорить «об этом» нужно значительно раньше. Но, как правило, в этот период родители начинают пугать своих детей: «в подоле не принеси», «и думать об этом не смей, думай об уроках» и прочее. А на наши встречи они приносят самое любимое — риторический вопрос: «А как вообще заговорить с ребенком?» Не только о сексуальности, но и много о чем еще. Как, если он ведет себя как ежик с иголками?

— Рискуем тем, что делаем своего ребенка уязвимым к ложной информации и в отношениях с людьми, которые воспользуются его невежеством. Девочку, которая ничего не знает о контрацепции, например, легко убедить заняться сексом без презерватива. Мальчика, которому не объяснили про принцип согласия, могут обвинить в попытке сексуального насилия. Если подросток не знает ничего о культуре согласия, его легко развести и на «если любишь — отдашься». Последствия этого — от психологических до того, что могут растянуться уже на всю жизнь — в виде незапланированного ребенка или, например, ВИЧ.
Я встречала в своей практике удивительные заблуждения, с которыми подростки вступали в сексуальную жизнь. Например, что при самом первом половом акте забеременеть нельзя. Надо ли говорить, что и забеременели, и было тяжело, и закончилось ранним абортом… Поэтому именно в подростковом возрасте необходимо обсудить: что такое контрацепция, культура согласия, как можно противодействовать принуждению к сексу, какова юридическая ответственность за сексуальные преступления (в России она уголовная, изнасилование несовершеннолетнего вынесено в отдельную статью УК РФ) и зачем нужно уметь прислушиваться к себе: «Я действительно этого хочу или нет». Уже скоро ребенок может начать и наверняка будет восприниматься некоторыми окружающими как сексуальное существо, сексуальный объект. Причем неопытный. И этим могут воспользоваться не самые хорошие люди. Поэтому предупрежден — значит вооружен.

Чем мы рискуем, игнорируя естественный интерес и отдавая сексуальное образование на откуп стихии жизни?

— Рискуем тем, что делаем своего ребенка уязвимым к ложной информации и в отношениях с людьми, которые воспользуются его невежеством. Девочку, которая ничего не знает о контрацепции, например, легко убедить заняться сексом без презерватива. Мальчика, которому не объяснили про принцип согласия, могут обвинить в попытке сексуального насилия. Если подросток не знает ничего о культуре согласия, его легко развести и на «если любишь — отдашься». Последствия этого — от психологических до того, что могут растянуться уже на всю жизнь — в виде незапланированного ребенка или, например, ВИЧ.
Я встречала в своей практике удивительные заблуждения, с которыми подростки вступали в сексуальную жизнь. Например, что при самом первом половом акте забеременеть нельзя. Надо ли говорить, что и забеременели, и было тяжело, и закончилось ранним абортом…
Поэтому именно в подростковом возрасте необходимо обсудить: что такое контрацепция, культура согласия, как можно противодействовать принуждению к сексу, какова юридическая ответственность за сексуальные преступления (в России она уголовная, изнасилование несовершеннолетнего вынесено в отдельную статью УК РФ) и зачем нужно уметь прислушиваться к себе: «Я действительно этого хочу или нет». Уже скоро ребенок может начать и наверняка будет восприниматься некоторыми окружающими как сексуальное существо, сексуальный объект. Причем неопытный. И этим могут воспользоваться не самые хорошие люди. Поэтому предупрежден — значит вооружен.

Чем мы рискуем, игнорируя естественный интерес и отдавая сексуальное образование на откуп стихии жизни?

— Готовых сценариев, разумеется, нет, все дети и родители разные. Кто-то предпочтет просто «подсунуть» ребенку книжку. Кто-то — все же поговорить. Но не нужно из этой беседы делать официальную церемонию, такой специальный тяжелый разговор. Лучше начать с неформального повода, таких много, от любой ситуации в кино или книге, будь то хоть «Евгений Онегин» — отличный повод обсудить поведение взрослого мужчины по отношению к юной девушке, хоть «Анна Каренина» — о том, можно ли на фоне одних отношений иметь другие и что такое вообще «по любви». Поводы есть всюду. Нужно помнить, что в подростковом возрасте детей интересуют отношения с собой, ровесниками и миром. Что желание нравиться и эпатажная самоподача — в том числе сексуализированная, не про желание непременно заняться сексом.

Можно и просто сказать: «Мы не говорили об этом раньше, но ты взрослеешь — и тебе нужно знать кое-что о взрослой жизни». Самое главное — начните с формулы «Секс — это хорошо, но он для тех, кто уже взрослый». И — вуаля! — обсуждайте, кто такой взрослый. Родителей, которым несложно говорить на эту тему, становится все больше, и у вас тоже получится.

С какой фразы стоило бы начать такой непростой разговор?

— Готовых сценариев, разумеется, нет, все дети и родители разные. Кто-то предпочтет просто «подсунуть» ребенку книжку. Кто-то — все же поговорить. Но не нужно из этой беседы делать официальную церемонию, такой специальный тяжелый разговор. Лучше начать с неформального повода, таких много, от любой ситуации в кино или книге, будь то хоть «Евгений Онегин» — отличный повод обсудить поведение взрослого мужчины по отношению к юной девушке, хоть «Анна Каренина» — о том, можно ли на фоне одних отношений иметь другие и что такое вообще «по любви». Поводы есть всюду. Нужно помнить, что в подростковом возрасте детей интересуют отношения с собой, ровесниками и миром. Что желание нравиться и эпатажная самоподача — в том числе сексуализированная, не про желание непременно заняться сексом.

Можно и просто сказать: «Мы не говорили об этом раньше, но ты взрослеешь — и тебе нужно знать кое-что о взрослой жизни». Самое главное — начните с формулы «Секс — это хорошо, но он для тех, кто уже взрослый». И — вуаля! — обсуждайте, кто такой взрослый. Родителей, которым несложно говорить на эту тему, становится все больше, и у вас тоже получится.

С какой фразы стоило бы начать такой непростой разговор?

— Нет принципиальных различий в том, кто именно передает детям знания, знания нейтральны. Концепт согласия или ваша анатомия не меняются от того, рассказывает ли вам о них человек, позиционирующийся как женщина или как мужчина. Гораздо важнее, как именно рассказывают. Если человек верит, что есть темы «мужские» и «женские», что есть некая сакральность в теме менструаций или поллюций, то он просто будет передавать свои стереотипы детям.

— Нет принципиальных различий в том, кто именно передает детям знания, знания нейтральны. Концепт согласия или ваша анатомия не меняются от того, рассказывает ли вам о них человек, позиционирующийся как женщина или как мужчина. Гораздо важнее, как именно рассказывают. Если человек верит, что есть темы «мужские» и «женские», что есть некая сакральность в теме менструаций или поллюций, то он просто будет передавать свои стереотипы детям.

Обычно в семье деликатные вопросы делегируют мамам — будь это выбор подарка учителю или разговор о прыщах, папы обычно отвечают за «тяжелую мужскую работу». А как можно разделить обязанности между родителями в этом щепетильном деле и стоит ли их делить?

— Перекладывать эту ответственность на школу сейчас нельзя ни в коем случае. Иначе, как уже некогда было с предметом «Этика и психология семейной жизни» в старших классах школы, это превратится в передачу искаженных знаний кем придется: от классных руководителей до учителей ОБЖ. Ввести секспросвет в школе можно, только обучив тех, кто будет передавать эти знания. Наверное, самые близкие к этой позиции кандидаты — школьные психологи. Но это системная история, которая требует ресурсов и государственной воли.

— Нет принципиальных различий в том, кто именно передает детям знания, знания нейтральны. Концепт согласия или ваша анатомия не меняются от того, рассказывает ли вам о них человек, позиционирующийся как женщина или как мужчина. Гораздо важнее, как именно рассказывают. Если человек верит, что есть темы «мужские» и «женские», что есть некая сакральность в теме менструаций или поллюций, то он просто будет передавать свои стереотипы детям.

Всегда где-то в глубине души теплится надежда, что можно этого трудного разговора избежать и получить подготовленного к жизни ребенка, как будто остается лазейка: а может, пусть их этому в школе учат? «Там все-таки педагоги! Их учили работать с детьми! У нас и других забот хватает!»

— Переживать не стоит, по сути все метатемы, по которым у взрослеющего человека должна появляться информация, сквозные и повторяющиеся. Смотрите на возраст и на развитие своего конкретного подростка. Согласно классификации ЮНЕСКО и Всемирной организации здравоохранения, эти темы следующие:

Ок, но если начинать нужно было еще в детском саду, просто с бережного знакомства с телом человека, то родителя школьника скорее всего уже разрывает тревога: не успел, опоздал, все пропало. Какой возраст подходит для какой информации и что делать, если мы начинаем не с начала?

— Переживать не стоит, по сути все метатемы, по которым у взрослеющего человека должна появляться информация, сквозные и повторяющиеся. Смотрите на возраст и на развитие своего конкретного подростка. Согласно классификации ЮНЕСКО и Всемирной организации здравоохранения, эти темы следующие:

1. Отношения.
2. Ценности, права, культура и сексуальность.
3. Понимание гендерной проблематики.
4. Насилие и забота о безопасности.
5. Навыки, необходимые для здоровья и благополучия.
6. Организм и развитие человека.
7. Сексуальность и сексуальное поведение.
8. Сексуальное и репродуктивное здоровье.

Ок, но если начинать нужно было еще в детском саду, просто с бережного знакомства с телом человека, то родителя школьника скорее всего уже разрывает тревога: не успел, опоздал, все пропало. Какой возраст подходит для какой информации и что делать, если мы начинаем не с начала?

3. Понимание гендерной проблематики.

4. Насилие и забота о безопасности.

5. Навыки, необходимые для здоровья и благополучия.

6. Организм и развитие человека.

7. Сексуальность и сексуальное поведение.

8. Сексуальное и репродуктивное здоровье.

— Нужно строить доверие. Воспринимать ребенка, особенно подростка, как уже равного, разбирать с ним в том числе и свои ошибки — дети очень любят послушать про первую любовь и переживания родителей. Про как хотелось нравиться и как странно было целоваться в первый раз. Про секс родителей, разумеется, говорить не надо.

Хотелось бы подробнее остановиться на здоровых отношениях и личной безопасности, которые кажутся особенно актуальными для подросткового периода. Понятные переживания за судьбу подрастающего человека могут лишить родителя трезвомыслия, и вместо ясной системы мы можем выдать нагромождение инструкций или страшилок. Что на самом деле будет необходимым и достаточным им узнать и как удержать равновесие в этом разговоре, оставаясь для своего ребенка проводником, а не надзирающим или опекающим органом?

— Нужно строить доверие. Воспринимать ребенка, особенно подростка, как уже равного, разбирать с ним в том числе и свои ошибки — дети очень любят послушать про первую любовь и переживания родителей. Про как хотелось нравиться и как странно было целоваться в первый раз. Про секс родителей, разумеется, говорить не надо.

Хотелось бы подробнее остановиться на здоровых отношениях и личной безопасности, которые кажутся особенно актуальными для подросткового периода. Понятные переживания за судьбу подрастающего человека могут лишить родителя трезвомыслия, и вместо ясной системы мы можем выдать нагромождение инструкций или страшилок. Что на самом деле будет необходимым и достаточным им узнать и как удержать равновесие в этом разговоре, оставаясь для своего ребенка проводником, а не надзирающим или опекающим органом?

— Родителям всегда стоит настораживаться, когда в характере, привычках или настроении происходят резкие перемены. Даже если они будто бы к лучшему. А также когда ребенок начинает избегать каких-то мест или компаний. Раздражительность, плаксивость и спады настроения обращают внимание на себя и сами по себе. И резкое изменение успеваемости — тоже нечто, к чему стоит приглядеться, стресс часто «крадет» у ребенка усидчивость, концентрацию внимания и память. Поэтому прежде чем ругать, стоит присмотреться, не происходит ли в жизни подростка чего-то, с чем ему трудно?

Существуют ли какие-то маркеры, по которым родитель, который облегченно выдохнул после доверительного разговора, может понять, что у ребенка на этом фланге появились какие-то трудности, которыми он не решается поделиться?

— Родителям всегда стоит настораживаться, когда в характере, привычках или настроении происходят резкие перемены. Даже если они будто бы к лучшему. А также когда ребенок начинает избегать каких-то мест или компаний. Раздражительность, плаксивость и спады настроения обращают внимание на себя и сами по себе. И резкое изменение успеваемости — тоже нечто, к чему стоит приглядеться, стресс часто «крадет» у ребенка усидчивость, концентрацию внимания и память. Поэтому прежде чем ругать, стоит присмотреться, не происходит ли в жизни подростка
чего-то, с чем ему трудно?

Существуют ли какие-то маркеры, по которым родитель, который облегченно выдохнул после доверительного разговора, может понять, что у ребенка на этом фланге появились какие-то трудности, которыми он не решается поделиться?

— Есть книги и для родителей — начать можно с них. А также вообще книги для взрослых. Я буду исходить из мысли, что взрослые люди хотят как-то развиваться в этой теме не только потому, что возникла необходимость говорить с детьми. Это же и часть их жизни. Могу порекомендовать таких авторов, как Лори Минц, Эмили Нагоски, Ян Кернер, Эстер Перель, Наталью Фомичеву. [Подробнее о том, что почитать взрослым, подготавливаясь к разговору с подростком, можно в материале проекта «Медиатека». — Прим. редакции.]

Какие пробелы нужно восполнить нам самим? Что за собственным взрослением мы пропустили важного из достижений науки — детской психологии, сексологии, медицины? Что стоит учесть, готовясь к разговору с собственными детьми? Я, например, изучая тексты ваших исследований, полезла гуглить термин «нонконкордантность».

— Есть книги и для родителей — начать можно с них. А также вообще книги для взрослых. Я буду исходить из мысли, что взрослые люди хотят как-то развиваться в этой теме не только потому, что возникла необходимость говорить с детьми. Это же и часть их жизни. Могу порекомендовать таких авторов, как Лори Минц, Эмили Нагоски, Ян Кернер, Эстер Перель, Наталью Фомичеву. [Подробнее о том, что почитать взрослым, подготавливаясь к разговору с подростком, можно в материале проекта «Медиатека». — Прим. редакции.]

Какие пробелы нужно восполнить нам самим? Что за собственным взрослением мы пропустили важного из достижений науки — детской психологии, сексологии, медицины? Что стоит учесть, готовясь к разговору с собственными детьми? Я, например, изучая тексты ваших исследований, полезла гуглить термин «нонконкордантность».

— Не надо бояться плавать. Вы не можете и не обязаны знать все. Сказать: «Я не знаю ответа на этот вопрос, давай поищем ответ вместе» — всегда лучше вранья ради «не упасть в грязь лицом»! Абсолютно всего не знают ни врачи-сексологи, ни психологи, уверяю вас.

Что еще может быть здесь в помощь? К каким источникам или специалистам стоит прибегать, если пока чувствуешь себя неуверенно и не хочешь плавать в теме перед ребенком?

— Не надо бояться плавать. Вы не можете и не обязаны знать все. Сказать: «Я не знаю ответа на этот вопрос, давай поищем ответ вместе» — всегда лучше вранья ради «не упасть в грязь лицом»! Абсолютно всего не знают ни врачи-сексологи, ни психологи, уверяю вас.

Что еще может быть здесь в помощь? К каким источникам или специалистам стоит прибегать, если пока чувствуешь себя неуверенно и не хочешь плавать в теме перед ребенком?

— Первая рекомендация — не лезть и не мешать. Если только нет особой угрозы жизни или здоровью. Быть поддержкой, «держать дверь открытой», давать знать, что вы есть, любите и готовы помочь, если надо, но не влезать, не контролировать, не вмешиваться. И да, я бы купила презервативы (у подростков не всегда есть деньги и еще есть стеснение их покупать) и просто рассказала бы, где именно дома они лежат. Знаю, родителям страшно, как будто это то самое «разрешение» на секс. Но это та самая защита и доверие. И отсутствие презерватива не гарантирует, что подросток не займется сексом, так пусть этот секс будет защищенным.

Герои кинокомедий часто подкидывают на видное место презервативы сыновьям и дочерям, отправляющимся на первое свидание, — способ кажется уже анекдотическим. Как лучше поступать в реальной жизни, когда мы понимаем, что у ребенка завязались романтические отношения?

— Первая рекомендация — не лезть и не мешать. Если только нет особой угрозы жизни или здоровью. Быть поддержкой, «держать дверь открытой», давать знать, что вы есть, любите и готовы помочь, если надо, но не влезать, не контролировать, не вмешиваться. И да, я бы купила презервативы (у подростков не всегда есть деньги и еще есть стеснение их покупать) и просто рассказала бы, где именно дома они лежат. Знаю, родителям страшно, как будто это то самое «разрешение» на секс. Но это та самая защита и доверие. И отсутствие презерватива не гарантирует, что подросток не займется сексом, так пусть этот секс будет защищенным.

Герои кинокомедий часто подкидывают на видное место презервативы сыновьям и дочерям, отправляющимся на первое свидание, — способ кажется уже анекдотическим. Как лучше поступать в реальной жизни, когда мы понимаем, что у ребенка завязались романтические отношения?

— Хорошо влияет. Вы сами бы отказались от человека, к которому можно прийти со всем, что неясно, смущает и мучает? От такого, который послушает и с тобой вместе поищет ответ? Не отказались бы? Ну так и не лишайте такого человека вашего ребенка.

Подробнее о том, как выстроить доверительные отношения с ребенком и куда идти за помощью и новыми знаниями, читайте в материале нашего проекта «Не навреди».

— Хорошо влияет. Вы сами бы отказались от человека, к которому можно прийти со всем, что неясно, смущает и мучает? От такого, который послушает и с тобой вместе поищет ответ? Не отказались бы? Ну так и не лишайте такого человека вашего ребенка.

Подробнее о том, как выстроить доверительные отношения с ребенком и куда идти за помощью и новыми знаниями, читайте в материале нашего проекта «Не навреди».